Позывные — «02» - Кудрат Эргашев

А потом была улица, ПТУ, из которого он сбежал с дружками. Стали воровать, везде, где только удавалось. Но вскоре обобрали киоск и попались. Вернулся и вновь залез ночью в магазин. Снова задержали. Осудили теперь уже не на год, как в первый раз, а на шесть лет… Отбыл и этот срок. Был рад. Хотел завязать, но встретил «Дуная», и все началось опять…

Печальные мысли его прервал лязг засова снаружи. Дверь открыл здоровенный добродушный младший сержант. Он держал в руках «раму» — специальный разносный прибор, в котором на кольцах были укреплены приплюснутые алюминиевые кастрюльки с пищей.

— Задержанный Алексеев, — прогудел он, — завтракать! Сейчас и чай будет. Потом — на допрос.

Алексеев не шелохнулся.

— Ешьте, а то остынет, — сказал сержант, уходя.

«Шел бы ты подальше!» — огрызнулся про себя Виктор. Ему было сейчас не до еды.

Ну, Витюха, пиши, пропал! Касса! Усекли! Все… Конец! А Вовчик кейфовать будет со своими шестьюдесятью процентами. И «Дунай» тоже — с бабой, в турне… «Нет, братцы… Сам пойду и вас не забуду. А мне скидка будет — я инвалид, я неполноценный…»

Снова загремел засов, и вошел тот же добродушный и флегматичный сержант.

— Вот и чай, — сказал он, неся кружку с дымящейся жидкостью. — А вот и сахар.

— Да подавись ты им! — сорвался Виктор, хотя пить хотелось донельзя.

Сержант удивленно уставился на него и спокойно спросил:

— Ты что, не проспался еще после вчерашнего или не с той ноги встал?

— С той, с той! — озлобленно пробурчал Виктор, а сам подумал уныло: «Не важно, как встал. Важно, как сяду…»

15

«г. Фрунзе, УВД,

руководству оперативно-следственной группы МВД УзССР

Сообщаю, что подозреваемый в совершении разбойного нападения на сберкассу гражданин Дунаев С. В. с Гайнуллиной Р. С. задержаны и этапируются в Ташкент. Задержанный Волгоградским РОВД подозреваемый Алексеев В. А. также доставлен в УВД Ташгорисполкома. Планировавшиеся во Фрунзе оперативно-следственные мероприятия в основном выполнены. В связи с этим, всему личному составу группы предлагается незамедлительно прибыть на базу для получения дальнейших указаний. Задержанного Черменова доставить в УВД Ташгорисполкома».

Роза Гайнуллина была потрясена. Так превосходно складывался этот вечер: Сергей (трезвый!) повел ее на цыганский концерт, потом решили поужинать у себя в гостинице, в ресторане, но, едва вошли в вестибюль, к ним приблизились четверо сдержанных мужчин. Двое остановились около нее и вежливо попросили:

— Пройдемте, пожалуйста, с нами.

А двое увели Сергея. Он еще пробовал упираться, но недолго.

Ночь провела она в камере и была в ужасе еще и потому, что не понимала: что вдруг стряслось? А утром их обоих отправили в Ташкент. В разных салонах — она и Дунаев.

Вскоре ее повели на допрос. Она увидела перед собой еще нестарого человека в аккуратном сером костюме.

— Полковник Ахмедов, — представился он и спросил: — Сколько вам лет, Роза?

— Двадцать три.

— Вам известно, за что задержали вашего приятеля?

Она лишь головой покачала грустно.

— Вы знали, что ваш друг Дунаев был прежде не раз судим?

— Да, он говорил. За драку. Шесть месяцев отсидел.

— Он обманул вас, Роза. — Ахмедов провел пальцем по машинописному тексту. — Дунаев был осужден дважды — за кражу и за изнасилование.

— Нет! Не может быть!

— К сожалению, все это именно так. Вот выписки из предыдущих дел. А сейчас ваш приятель совместно с Черменовым и Алексеевым угнал несколько машин, а затем совершил вооруженное нападение на сберкассу в Ташкенте.

— Это выше моих сил! И я, я — с ними!

— Вот вода. Успокойтесь. Вы представляетесь мне искренней, Роза, а потому присядьте, пожалуйста, вон за тот столик и подробно, ни о чем не забывая, изложите все, что известно вам о Черменове, Дунаеве и их компании. Все… События, имена людей, которых они упоминали хоть раз в своих разговорах, поступки, которыми похвалялись. Перечислите места, где вы бывали. Опишите, чем занимались там. Во времени я вас не ограничиваю. Пишите.

— Зачем? — спросила она отвердевшими губами.

Ахмедов поднялся.

— Затем, Роза, чтоб было в наших краях меньше нечисти. Такой, как те людишки, с которыми вы подружились. Я не зря спросил вначале, сколько вам лет. Да, в вашем возрасте пора быть осмотрительней в выборе друзей и не только, принимать подарки, но и задуматься хоть однажды: откуда же у людей деньги на все это берутся? — Он взглянул на поникшую Гайнуллину и закончил мягче: — Хочется верить, что к преступлениям вы прямого отношения не имели…

Валиев, Галкин и Цыганов томились в неведении. Револьвер, изъятый у Дунаева, со вчерашнего дня находился на экспертизе. Правда, сотрудницы сберкассы, отмечая какие-то лишь им одним известные признаки, утверждали, что это — именно тот револьвер, который был похищен бандитами у них, однако номер на прицельной рамке был тщательно спилен, и Дунаев, конечно же, заявил, что оружие это ему подарил какой-то неизвестный, а он, на свою голову, сунул его по пьянке в карман. И вот теперь попался ни за что…

— Эх, установить бы номер! — в который уж раз вздыхал Валиев. — Тогда бы этой теплой компании уже никак не отвертеться.

Все трое сидели в приемной оперативно-технического отдела. За дверью, обитой жестью, уже с самого утра колдовала над револьвером хрупкая белокурая женщина — капитан Надежда Лисина. Теперь она решила испробовать последний метод — электролиз. Лисина учла, что плотность металла в тех местах, где были выбиты цифры, должна быть большей. Следовательно, если химически обработать поверхность рамки, а затем рассматривать плоскость, все время меняя угол падения света, то сверхчувствительная пленка неизбежно должна зафиксировать следы и, значит, появится хоть бледное, но все-таки — изображение. Цифры или буквы.

Лисина уже не однажды выходила и просила товарищей не ждать здесь.

— Не мучайтесь. Будут результаты, я сама сразу же позвоню.

— Нет уж, Наденька! — упрямо ответил Валиев. — Не уйдем до победного конца.

Они успели поиграть в шахматы, перелистали все журналы, пока, наконец, дверь отворилась. Трое мужчин встали, как по команде.

— Товарищ подполковник! — голос Лисиной звучал совсем обыденно. Одна лишь усталость и слышалась в нем. — Какой там номер записан у вас?

— ЧК 231 1008, — на память ответил Валиев и откашлялся.

— Ну, смотрите тогда, — все так же спокойно продолжала Лисина, подавая Валиеву фотоснимок.

На темном фоне едва проступало крупнозернистое изображение, но номер читался без сомнения тот же: ЧК 231 1008.

Ким Немировский

ТРИ МЕСЯЦА И ОДИН ДЕНЬ

Рассказ

Тихо и безлюдно было ранним утром у магазина «Шухрат» на перекрестке улиц Фархадской и Катартала. Именно здесь каждый день ожидали заводской автобус супруги Смирновы. И хотя время было раннее — шесть часов утра, они никогда не опаздывали. Но сегодня водитель почему-то не увидел знакомых силуэтов в условленном месте у дороги. Он нехотя остановил машину, вглядываясь в рассеивающиеся сумерки: наверное, вот-вот подойдут.

— Подождем минутку, — бросил он пассажирам и выпрыгнул из кабины, прихватив сигарету.

Когда вспыхнула спичка, взгляд шофера упал на бетонный арык: там, в нескольких метрах от автобуса, неестественно вывернув руки, ничком лежала Валентина Федоровна.

Шофер крикнул рабочим и побежал к арыку. Левее на тротуаре, также без признаков жизни увидел он мужа Смирновой — Геннадия Ивановича. Шляпа его откатилась метра на полтора, и налетающий ветер чуть шевелил редкие волосы.

Водитель и пассажиры — работники завода, высыпавшие из автобуса, осмотрели пострадавших. Молодой мужчина бросился к телефону-автомату за углом, позвонил в милицию, вызвал «скорую».

Минут через двадцать, почти одновременно, прибыли дежурный наряд Госавтоинспекции и «скорая».

Врач констатировал смерть женщины в результате многочисленных тяжких телесных повреждений и травмы головного мозга.

— Более точную картину даст вскрытие, — сказала пожилая женщина в белом халате следователю ГАИ и заключила: — Можно везти в морг.

Когда поднимали Смирнова, он пришел в себя, застонал, все еще не открывая глаз. Его положили на носилки. Врач осмотрела потерпевшего:

— Надо срочно госпитализировать.

— Поговорить можно? — спросил следователь Миркарим Асанов, вопросительно глядя на врача. — Может, хоть что-то скажет о происшествии.

— Машина нас сбила… — едва шевеля губами, прерывисто шептал Геннадий Иванович. — Кажется, синяя… «Москвич» или «Жигули»… Шла на страшной скорости… Зацепила нас… потом стукнулась о дерево. Это я успел увидеть… А больше ничего не помню. Валя… Как Валя? — спросил он и беспокойно завертел головой.